На дворе нынче – Климентьев день. Святой Климент I был Папой Римским, жил в первом веке нашей эры. Он принял мученическую смерть от язычников. На Руси широко почитался, но так как его день приходится на 8 декабря, то и молились ему, конечно, о соответствующем: просили о защите от сильных холодов и болезней, чтобы морозы не застудили детей, не повредили скотину и тому подобном. А ещё, как это и было принято всегда, в поговорках к имени подбирали однокоренные русские слова. Потому и говорили, что в Климентьев день зима клин клином вышибает.
А ещё в этот день вышибали зёрна из колосьев – шла молотьба хлеба. Работа эта кипела в ригах – специальных постройках с печами для сушки и обмолота снопов. Рига располагалась на гумне, а это, по сути, склад для необмолоченного хлеба. Жали в старину, как мы знаем, серпами, собирая жито в снопы, а затем, чтобы получить зерно, обмолачивали с помощью цепов. Все эти предметы теперь стали архаикой, хранятся они в музеях крестьянского быта, и даже взрослые не всегда скажут, для чего служил тот или иной из них. В том числе и цеп.
По названию так и приходит аналогия с цепями, но на самом деле это две палки разной величины, скреплённые между собой верёвкой или сыромятной кожей. У этих палок, в зависимости от местности, были сотни названий. Ту, за которую хватались, называли держалом или цепником. Эта палка была около двух метров, вторая – меньше метра, и звали её типок, навязень, валёк, цепинка, билень, битчик, приузень, молотило, висяг, а также батог (отсюда, кстати, побить батогами). В древности, кстати, существовал боевой цеп как оружие, а знаменитые японские нунчаки с этим крестьянским предметом схожи по конструкции.
Как правило, обмолот цепами делали так: клали снопы посередине риги, и пять-шесть человек били, при этом перемещаясь по кругу. Тамбовские крестьяне к этой работе всегда приступали натощак, чтобы было легче двигаться. Работа довольно тяжёлая, но интересная, и дети были тут как тут. Их не прогоняли, а наоборот, передавали знания, чаще всего – в форме загадок или игры. Загадки о цепах при этом часто были звукоподражательные: «В руках крутятся, стучат, гремят, и всё говорят: то-то мы, то-то мы!» или «То-то по то-то, вверх – турлы, вниз – турлы!»
От снега становилось светлее, и пока мужчины орудовали цепами, женщины в тамбовских деревнях в Климентьев день садились поближе к окошкам с прялками, пяльцами да коклюшками. Если рядом игрались девочки, им пели весёлые песни-коротушки, а в одиночестве крестьянки больше любили под монотонную работу затянуть грустные протяжные песни, среди них «Снежки белые, пушисты», «Калинку с малиною вода поняла» и многие другие, которые до наших дней, к сожалению, не сохранились. Ну а вечером, само собой, семья собиралась в этот день за столом, обсуждала, какой будет зима, хватит ли хлеба до весны и как будут встречать новогодние праздники. А они уже – совсем близко, буквально смотрят в разукрашенное узорами зимнее окошко.
Автор: Лев Рощин
Фото: Культура.ру
А ещё в этот день вышибали зёрна из колосьев – шла молотьба хлеба. Работа эта кипела в ригах – специальных постройках с печами для сушки и обмолота снопов. Рига располагалась на гумне, а это, по сути, склад для необмолоченного хлеба. Жали в старину, как мы знаем, серпами, собирая жито в снопы, а затем, чтобы получить зерно, обмолачивали с помощью цепов. Все эти предметы теперь стали архаикой, хранятся они в музеях крестьянского быта, и даже взрослые не всегда скажут, для чего служил тот или иной из них. В том числе и цеп.
По названию так и приходит аналогия с цепями, но на самом деле это две палки разной величины, скреплённые между собой верёвкой или сыромятной кожей. У этих палок, в зависимости от местности, были сотни названий. Ту, за которую хватались, называли держалом или цепником. Эта палка была около двух метров, вторая – меньше метра, и звали её типок, навязень, валёк, цепинка, билень, битчик, приузень, молотило, висяг, а также батог (отсюда, кстати, побить батогами). В древности, кстати, существовал боевой цеп как оружие, а знаменитые японские нунчаки с этим крестьянским предметом схожи по конструкции.
Как правило, обмолот цепами делали так: клали снопы посередине риги, и пять-шесть человек били, при этом перемещаясь по кругу. Тамбовские крестьяне к этой работе всегда приступали натощак, чтобы было легче двигаться. Работа довольно тяжёлая, но интересная, и дети были тут как тут. Их не прогоняли, а наоборот, передавали знания, чаще всего – в форме загадок или игры. Загадки о цепах при этом часто были звукоподражательные: «В руках крутятся, стучат, гремят, и всё говорят: то-то мы, то-то мы!» или «То-то по то-то, вверх – турлы, вниз – турлы!»
От снега становилось светлее, и пока мужчины орудовали цепами, женщины в тамбовских деревнях в Климентьев день садились поближе к окошкам с прялками, пяльцами да коклюшками. Если рядом игрались девочки, им пели весёлые песни-коротушки, а в одиночестве крестьянки больше любили под монотонную работу затянуть грустные протяжные песни, среди них «Снежки белые, пушисты», «Калинку с малиною вода поняла» и многие другие, которые до наших дней, к сожалению, не сохранились. Ну а вечером, само собой, семья собиралась в этот день за столом, обсуждала, какой будет зима, хватит ли хлеба до весны и как будут встречать новогодние праздники. А они уже – совсем близко, буквально смотрят в разукрашенное узорами зимнее окошко.
Автор: Лев Рощин
Фото: Культура.ру