Литературоведы утверждают, что Михаил Юрьевич Лермонтов в образе Печорина — да, том, самом, знаменитом — изобразил себя лично. Но если задуматься, представить себе образ боевого офицера, по современному понятию — офицера спецназа, и сочесть это с Печориным — ну никак это почти не сочетается.
«Да и какое дело до радостей и бедствий человеческих мне, странствующему офицеру, да ещё с подорожной по казенной надобности!..» - мечта Лермонтова о подорожной, благодаря которой ехать можно куда угодно за государственный счет, видна во многих его произведениях. Финансового достатку не бывало, однако и вроде бы не бедствововал особенно. Однако же о картах знал — и не понаслышке.
Был ли потомок шотландца Томаса Лермонта в Тамбове — краеведы до сих пор ломают копья. Важно, что снесли дом, где якобы супруг-казначей проиграл в карты красавицу-жену, важно, что описан и дом этот, и нравы тогдашние в бессмертном — а так оно и есть уже — произведении. «Тамбовская казначейша», просим и любить, и жаловать, и, конечно же, если уже забыли — перечитать. Стоит оно потраченного времени.
«Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде город был опальный,
Теперь же, право, хоть куда.
Там есть три улицы прямые,
И фонари и мостовые,
Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки;
Короче, славный городок».
Лучше поэта и не сказать. Не важно: был ли, не был, важно, что в описании не соврал. Если смотреть на карты 1840-х годов — ну бесспорно ведь; так и было. Одна застава, другая, а посреди и трактир, где и была Авдотья Николаевна проиграна. Самый главный импорт Тамбова в лермонтовские времена — карты: возами возили; одной колодую второй раз не играли.
Ежели говорить о поэте — то через губернию безусловно проезжал: до имения Тарханы и от него же Тамбовщину не избежать. И нравы засвидетельствовал, притом, надо сказать, к сему дню они изменились, но по некоторой части остались и теми же — азарт тамбовчанам и по сию пору свойствен. А отчего Тамбов печальный, и Лермонтов является рыцарем его? Ответ прост: кто же поэт сей, как не рыцарь, и о печальности — ну не везет городу объективно с градоначальниками его: один дом снес, где казначейшу в карты проигрывали, другой распорядился, чтобы в старой городской застройке поставили в память об этом печальном событии и памятник: стоит бронзовая кокетка, да и грудь, которой Лермонтов внимание особое уделил, наличествует: есть, на что посмотреть.
Только вот хотелось бы, чтобы поменее груди, а поболее — Лермонтова, к счастью, в одноименном сквере памятник поэту в порядок привели. Однако же внимания хотелось бы поболее наследию творческому, а не изящной бронзовой туфельке на дивной ножке супруге тамбовского казначея.
Автор: Виктор Григорьев
Фото: МК в Тамбове
«Да и какое дело до радостей и бедствий человеческих мне, странствующему офицеру, да ещё с подорожной по казенной надобности!..» - мечта Лермонтова о подорожной, благодаря которой ехать можно куда угодно за государственный счет, видна во многих его произведениях. Финансового достатку не бывало, однако и вроде бы не бедствововал особенно. Однако же о картах знал — и не понаслышке.
Был ли потомок шотландца Томаса Лермонта в Тамбове — краеведы до сих пор ломают копья. Важно, что снесли дом, где якобы супруг-казначей проиграл в карты красавицу-жену, важно, что описан и дом этот, и нравы тогдашние в бессмертном — а так оно и есть уже — произведении. «Тамбовская казначейша», просим и любить, и жаловать, и, конечно же, если уже забыли — перечитать. Стоит оно потраченного времени.
«Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде город был опальный,
Теперь же, право, хоть куда.
Там есть три улицы прямые,
И фонари и мостовые,
Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки;
Короче, славный городок».
Лучше поэта и не сказать. Не важно: был ли, не был, важно, что в описании не соврал. Если смотреть на карты 1840-х годов — ну бесспорно ведь; так и было. Одна застава, другая, а посреди и трактир, где и была Авдотья Николаевна проиграна. Самый главный импорт Тамбова в лермонтовские времена — карты: возами возили; одной колодую второй раз не играли.
Ежели говорить о поэте — то через губернию безусловно проезжал: до имения Тарханы и от него же Тамбовщину не избежать. И нравы засвидетельствовал, притом, надо сказать, к сему дню они изменились, но по некоторой части остались и теми же — азарт тамбовчанам и по сию пору свойствен. А отчего Тамбов печальный, и Лермонтов является рыцарем его? Ответ прост: кто же поэт сей, как не рыцарь, и о печальности — ну не везет городу объективно с градоначальниками его: один дом снес, где казначейшу в карты проигрывали, другой распорядился, чтобы в старой городской застройке поставили в память об этом печальном событии и памятник: стоит бронзовая кокетка, да и грудь, которой Лермонтов внимание особое уделил, наличествует: есть, на что посмотреть.
Только вот хотелось бы, чтобы поменее груди, а поболее — Лермонтова, к счастью, в одноименном сквере памятник поэту в порядок привели. Однако же внимания хотелось бы поболее наследию творческому, а не изящной бронзовой туфельке на дивной ножке супруге тамбовского казначея.
Автор: Виктор Григорьев
Фото: МК в Тамбове